Йога самообуздания

Благой Господь сказал: — Кто совершает должные действия не ради наслаждения их плодом, тот и санньясин, и йог — а не тот, кто не зажигает священного огня и отказался от [обрядового] действия.

То, что называют отречением, знай, Пандава, как йогу, ибо без отречения от мирских желаний никто не становится йогом.

Говорится, что для мудреца, стремящегося достичь йоги, средством является деятельность; говорится, что для того, кто достиг йоги, средством является умиротворенность.

Когда отрекшийся от всех мирских желаний не привязывается ни к объектам чувств, ни к делам, тогда он называется достигшим йоги.

Пусть возвысит себя Атманом, пусть не ведет себя к деградации, ибо ум — друг души и ум — враг души.

У того, кто Атманом победил ум, ум — друг, но у не владеющего умом ум остается враждебным, как враг.

В холоде и жаре, в удовольствиях и страданиях, а также в почестях и в унижении высшее Я умиротворенного, победившего ум погружено в самадхи.

Удовлетворенного знанием и распознанием, победившего чувства, непреклонного йога, для которого ком глины, камень и золото — одно, называют сосредоточенным.

Кто равно относится к друзьям, союзникам, врагам, равнодушным, нейтральным, близким, а также к праведным и грешным, тот — выдающийся человек.

Пусть йог в одиночестве постоянно сосредоточивает ум, пребывая в безлюдном месте, обуздав мысли, без желаний и собственничества.

Устроив себе в чистом месте устойчивое сиденье, не слишком высокое и не слишком низкое, покрытое травой куша, шкурой [черной антилопы] и тканью,

опустившись там на сиденье, пусть обуздавший мысли и деятельность чувств, сконцентрировав ум, занимается йогой, чтобы очистить себя.

Держа туловище, шею и голову прямо и неподвижно, направив взгляд на кончик носа, не глядя по сторонам,

спокойный и бесстрашный, стойкий в обете воздержания, обуздавший ум, погруженный сознанием в Меня, пусть [он] пребывает в сосредоточении на Мне как на Высшем.

Йог с укрощенным умом, обуздывающий так себя всегда, достигает во Мне покоя, высшего блаженства.

Но, Арджуна, йога не для того, кто переедает или совсем не ест, и не для того, кто привык долго спать или бодрствовать.

Для упорядочившего еду и отдых, упорядочившего активную деятельность, упорядочившего сон и бодрствование йога становится уничтожителем страданий.

Когда обузданное сознание устанавливается в Атмане, тогда не склонный к мирским удовольствиям называется сосредоточенным.

«Как светильник не мерцает в безветренном месте», — это сравнение относится к йогу с обузданными мыслями, осуществляющему йогу Атмана.

Когда успокаивается мысль, остановленная практикой йоги, и когда тот, кто благодаря атману видит Атман, удовлетворен в Атмане,

он познаёт высшее счастье — то, которое превосходит чувства и воспринимается разумом; утвердившись в котором не отклоняются от Истины;

обретя которое понимают, что нет большего приобретения; утвердившегося в котором не может поколебать даже сильное страдание.

Следует знать, что этот разрыв связи со страданием называется «йога». Она должна практиковаться с решимостью и без уныния.

Отбросив все без остатка вожделения, порожденные мирскими мыслями, всесторонне обуздав умом совокупность чувств,

пусть [йог] посредством твердо установленного интеллекта постепенно, шаг за шагом, обретет спокойствие; погрузив ум в Атман, пусть не думает ни о чем [ином].

Из-за чего бы ни уходил в сторону беспокойный, нестойкий ум, следует, проявив твердость воли, возвращать его в Атман.

К безгрешному йогу, успокоившему ум, умиротворившему страсти и погрузившемуся в Брахман, приходит высшее счастье.

Свободный от греха йог с укрощенным умом, обуздывающий так себя всегда, легко обретает бесконечное счастье прикосновения к Брахману.

Везде созерцая Одно, тот [йог], чей ум сосредоточен йогой, видит Атман во всех существах и всех существ — в Атмане.

Я не исчезаю [из поля зрения] того, кто видит Меня везде и все видит во Мне, и он не исчезает для Меня.

Кто, утвердившись в единстве, поклоняется Мне, пребывающему во всех существах, тот йог пребывает во Мне, даже будучи всецело занят делами.

Арджуна, высшим считается тот йог, который посредством сравнения с Атманом видит всё — удовольствия ли, страдания ли — одинаковым.

Арджуна сказал: — Мадхусудана, из-за беспокойства [ума] я не вижу прочной основы для этой йоги, которую Ты назвал уравновешенностью.

Кришна, ведь ум беспокоен, неистов, силен и упрям; удержать его, я думаю, так же трудно, как ветер.

Благой Господь сказал: — Махабаху, ум, несомненно, беспокоен и трудноуправляем, но, Каунтея, его можно обуздать посредством духовной практики и бесстрастия.

Я считаю, что для тех, чей ум не обуздан, йога труднодостижима, но целеустремленный [человек] с укрощенным умом может достичь ее, используя правильные средства.

Арджуна сказал: — Кришна, каким путем идет наделенный верой, но не достигший совершенства в йоге не-подвижник, чье сердце отвернулось от йоги?

Сильнорукий [Кришна], не исчезает ли лишенный обеих [альтернатив] как разорванное облако — нестойкий, заблуждающийся относительно пути Брахмана?

Кришна, рассей без остатка это мое сомнение — ведь кроме Тебя нет никого, кто может рассеять это сомнение.

Благой Господь сказал: — Партха, он не гибнет ни здесь, [на земле], ни там, [в последующем существовании], ибо, дорогой, никому из делающих доброе не выпадает злая стезя.

Достигнув миров праведников и прожив там бесчисленные годы, отступивший от йоги рождается в доме добродетельных и преуспевающих.

Или он появляется на свет в семье мудрых йогов, однако в этом мире достичь такого рождения труднее.

Там, Курунандана, он восстанавливает свое, обретенное в прежнем воплощении сродство с мудростью и вновь стремится к совершенству.

Он увлекается, даже невольно, прежней духовной практикой; даже тот, кто [пока еще лишь] стремится познать йогу, превосходит Веды.

Йог же — усердно стремящийся, очистившийся от грехов, за многие воплощения достигший совершенства — идет к Высшей Цели.

Йог выше аскетов; считается даже, что он выше ученых. И йог выше ритуалистов. Поэтому, Арджуна, будь йогом.

А из всех йогов самым сосредоточенным Я считаю того верующего, который поклоняется Мне своим внутренним Я, погруженным в Меня.